Апостола Павла 1-е послание к коринфянам

1 Кор. 4:5-8

Толкование на 1 Кор. 4:5-8  Феофилакта Болгарского, архиепископа Охридского

1Кор.4:5. Посему не судите никак прежде времени, пока не придет Господь.

Видишь ли, что Павел, запрещая коринфянам судить других, вступается не за себя? Он всегда переносит на свое лицо, то, что касается других, и в своем лице поучает тому, чему намеревается научить.

1Кор.4:5. Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения.

Ныне, говорит, сокрыты дурные дела (они разумеются под выражением «скрытое во мраке»), и человек нечестивый и развратный часто кажется добродетельным. Но тогда Бог откроет все, обнаружит и самые намерения сердечные. Иной, например превозносит здесь кого-либо похвалами, – доброе дело, но его намерение, может быть, дурно, – может быть, он хвалит не с доброй целью. Другой, напротив, обличает здесь кого-либо, но не с тем, чтобы исправить, а с тем, чтобы обнаружить слабости ближнего. Но все подобные намерения сердца тогда будут открыты.

1Кор.4:5. И тогда каждому будет похвала от Бога.

Следовало бы сказать: или наказание, или похвала; но апостол обратил речь к лучшей стороне.

1Кор.4:6. Это, братия, приложил я к себе и Аполлосу ради вас, чтобы вы научились от нас не мудрствовать сверх того, что написано.

«Это», то есть то, что выше сказано было о распрях, и следующее за тем – об осуждении других. Я, говорит, приложил к себе и Аполлосу, чтобы вы от нас научились не умствовать больше того, что написано. А Писание учит нас не превозноситься, когда говорит: «кто хочет быть первым, будь из всех последним» (Мк.9:35); также: «кто унижает себя, тот возвысится» (Мф.23:12); весьма много есть в нем и других подобных наставлений. А о том, чтобы мы не судили других, говорится так: «не судите, да не судимы будете» (Мф.7:1).

1Кор.4:6. И не превозносились один перед другим.

Это говорит к народу, разнообразя поучение и устремляя речь иногда на учеников, а иногда на учителей и начальников, как и теперь поступает. Ибо коринфяне гордились один пред другим учителями своими, именно: ученик одного учителя превозносился пред учеником другого, потому что предпочитал своего учителя другому. И хорошо назвал такое поведение надмением (φυσίωσιν – опухолью), как бы желваком и опухолью, взяв сравнение от тела, надутого испорченными соками или воздухом.

1Кор.4:7. Ибо кто отличает тебя? Что ты имеешь, чего бы не получил? А если получил, что хвалишься, как будто не получил?

Опять устремляет речь на учителей и говорит: кто тебя отличил и признал достойным похвалы? Человек? Но суждение человеческое обманчиво. Пусть у тебя и есть что-нибудь достойное похвалы, но это не тебе принадлежит; а тому, кто дал, и ты получил это, а не сам совершил. Если же ты получил, то зачем превозносишься как будто не получил, но приобрел это собственными трудами? Кто получил, тому не должно превозноситься тем, что он получил; ибо это чужое.

1Кор.4:8. Вы уже пресытились, вы уже обогатились.

Слова, внушенные негодованием. Так скоро, говорит, вы все приобрели! ни в чем не имеете нужды! уже насытились; в короткое время достигли совершенства и получили все богатство познания и дарований! Совершенство достигается в будущем веке, а вы, казалось бы, уже имеете его. В самом деле, ваше тщеславие показывает; будто вы взошли на самый верх совершенства. Сими словами выражает, что они весьма несовершенны, когда ведут себя таким образом.

Евангелие по Матфею

Мф. 13:44-54

Толкование на  Мф. 13:44-54 Феофилакта Болгарского, архиепископа Охридского

Мф.13:44.   Еще подобно Царство Небесное сокровищу, скрытому на поле, которое, найдя, человек утаил, и от радости о нём идёт и продаёт всё, что имеет, и покупает поле то.

Поле – мир, сокровище – проповедь и познание Христа. Оно сокрыто в мире. «Проповедуем премудрость, – говорит апостол Павел, – сокровенную» (1Кор.2:7) Ищущий познания о Боге находит его и все, что имеет – еллинские ли учения, или худые нравы, или богатства, тотчас бросает и покупает поле, то есть мир. Ибо своим имеет мир тот, кто познал Христа: не имея ничего, он обладает всем. Рабами для него являются стихии, и он повелевает ими, подобно Иисусу или Моисею.

Мф.13:45.   Еще подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин,

Мф.13:46.   который, нашедши одну драгоценную жемчужину, пошёл и продал всё, что имел, и купил её.

Море – это настоящая жизнь, купцы – те, которые провозят чрез это море и ищут приобресть какое-либо знание. Многие жемчужины – это мнения многих мудрецов, но из них одна только многоценна – одна истина, которая есть Христос. Как о жемчуге повествуют, что он рождается в раковине, которая раскрывает черепицы, и в нее упадает молния, а когда снова затворяет их, то от молнии и от росы зарождается в них жемчуг, и потому он бывает очень белым – так и Христос зачат был в Деве свыше от молнии – Святого Духа. И как тот, кто обладает жемчугом и часто держит его в руке, один только знает, каким он владеет богатством, другие же не знают, так и проповедь бывает скрыта в неизвестных и простецах. Итак, должно приобретать этот жемчуг, отдавая за него все.

Мф.13:47.   Еще подобно Царство Небесное неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода,

Мф.13:48.   который, когда наполнился, вытащили на берег и, сев, хорошее собрали в сосуды, а худое выбросили вон.

Мф.13:49.   Так будет при кончине века: изыдут Ангелы и отделят злых из среды праведных,

Мф.13:50.   и ввергнут их в печь огненную: там будет плач и скрежет зубов.

Страшна эта притча, ибо она показывает, что если мы и веруем, но не имеем доброй жизни, то брошены будем в огонь. Невод – это учение рыбаков-апостолов, которое соткано из знамений и пророческих свидетельств, ибо о чем ни учили апостолы, они подкрепляли это чудесами и словами пророков. Итак, этот невод собрал от всех родов людей – варваров, еллинов, иудеев, блудников, мытарей, разбойников. Когда же он наполнен, то есть когда мир кончил свое существование, тогда находящиеся в неводе разделяются. Ибо хотя бы мы и веровали, но если окажемся дурными, то будем выброшены вон. Не таковые же будут сложены в сосуды, разумею, вечные жилища. Всякое же действие, доброе ли или злое, говорят, есть пища души, ибо и душа имеет мысленные зубы. Итак, душа будет скрежетать ими тогда, сокрушая свои деятельные силы за то, что делала таковое.

Мф.13:51.   И спросил их Иисус: поняли ли вы всё это? Они говорят Ему: та́к, Господи!

Мф.13:52.   Он же сказал им: поэтому всякий книжник, наученный Царству Небесному, подобен хозяину, который выносит из сокровищницы своей новое и старое.

Видишь, как притчи сделали их более вдумчивыми. Те, которые в других отношениях не понятливы и не научены, поняли сказанное неясно. Хваля их за это, Спаситель говорит: «поэтому всякий книжник» и далее. Называет их книжниками, как наученных закону. Но хотя они и научены закону, однако не пребыли с законом, но научились царству, то есть познанию Христа, и получили возможность износить сокровища и Ветхого, и Нового закона. Хозяин – Христос, как богатый, ибо в Нем сокровища мудрости. Он, уча новому, затем приводил таким образом свидетельства и из Ветхого Завета. Так, Он сказал: «ответишь и за праздное слово» – это новое; потом привел свидетельство: «словами своими будешь оправдан и осужден» – это ветхое, Ему подобны апостолы, например, Павел, который говорит: «подражайте мне, как я Христу» (1Кор. 4, 16).

Мф.13:53.   И, когда окончил Иисус притчи сии, пошел оттуда.

Мф.13:54.   И, придя в отечество Свое, учил их в синагоге их,

«Сии притчи» сказал, потому что Господь намерен был говорить чрез некоторое время и другие. Переходит же Он для того, чтобы и другим принести пользу Своим присутствием. Под отечеством Его разумей Назарет, ибо в нем Он был вскормлен. В синагоге же учит в публичном месте и свободно с тою целью, чтобы впоследствии не могли сказать, что Он учил чему-то противозаконному.

Просмотры (74)

Апостола Павла 1-е послание к коринфянам

1 Кор. 1:1-9

Толкование на 1 Кор. 1:1-9 святителя Иоанна Златоуста

Смирение Павла. – Единение церкви. – Нужно искать благодати у Бога, а не у людей. – Значение смиренномудрия.

1Кор.1:1–3. Павел, волею Божиею призванный Апостол Иисуса Христа, и Сосфен брат, церкви Божией, находящейся в Коринфе, освященным во Христе Иисусе, призванным святым, со всеми призывающими имя Господа нашего Иисуса Христа, во всяком месте, у них и у нас: благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа.

1. Видишь ли, как Павел в самом начале низложил гордость и ниспроверг всякую надменность лжеучителей, назвав себя званным? Не сам я, говорит, изобрел то, чему научен, и не своею мудростью постиг это, но будучи призван, когда гнал и опустошал Церковь. Здесь, можно сказать, все принадлежит Призвавшему, а призванному ничего, разве только послушание. «Иисуса Христа». Учитель ваш – Христос; а вы людей считаете начальниками учения. «Волею Божиею», – так как Бог восхотел, чтобы вы спаслись таким образом. Мы сами не совершили ничего, но по воле Божией обрели спасение: призваны потому, что Ему было угодно, а не потому, чтобы мы были того достойны.

«И Сосфен брат». Опять выражает смирение, поставляя на ряду с собою того, кто был гораздо меньше его; а расстояние между Павлом и Сосфеном велико. Если же он, не смотря на такое расстояние, поставил низшего наряду с собою, то что могут сказать те, которые презирают равночестных? «Церкви Божией». Не того или другого, но «Божией». «Находящейся в Коринфе». Видишь ли, как он каждым выражением низлагает их надменность. всячески возводя ум их к небу? Церковь называет Божиею, выражая тем, что в ней должно быть единение, потому что если она Божия, то соединена и едина, не только в Коринфе, но и во всей вселенной. Имя Церкви – это имя не разделения, но единения и согласия. «Освященным во Христе Иисусе». Опять приводит имя Иисуса, а не людей. Что такое – освящение? Омовение, очищение. Напоминает им о той нечистоте, от которой Он избавил их, и научает смиренномудрию, так как они освящены не за собственные добрые дела, но по человеколюбию Божию. «Призванным святым». И то самое, что вы спасаетесь верою, не от вас, говорит; не вы первые приступили, но были призваны, так что и это малое не вполне принадлежит вам. Хотя вы приступили, будучи отягощены множеством зол, но и этим обязаны не себе самим, а Богу.

Поэтому в послании к Ефесеям он говорит: «благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас» (Еф.2:8). И вера не вполне принадлежит вам: вы не сами, предварив Бога, уверовали, но послушались, когда были призваны. «Со всеми призывающими имя Господа нашего Иисуса Христа». Имя не такого-то или иного, но Господа. «Во всяком месте, у них и у нас». Хотя послание писано только к коринфянам, но он упоминает о всех верующих по всей вселенной, показывая, что Церковь должна быть едина везде, хотя она находится в различных местах, и тем более – в Коринфе. Место разделяет, но Господь их соединяет, как общий для всех; потому, чтобы внушить им единение, он и присовокупил: «у нас и у них». Последнее важнее первого. Как находящиеся в одном месте, когда имеют многих несогласных между собою господ, бывают разделены, и место нисколько не способствует им быть в единении, потому что господа дают им различные приказания и каждый требует своего, «не можете, – сказано, – служить Богу и маммоне» (Мф.6:24), так и находящиеся в различных местах, когда имеют не различных господ, а только одного, от мест не теряют согласия, потому что один Господь соединяет их. Итак, говорит, вы, коринфяне, должны быть в согласии не только с коринфянами, но и со всеми по всей вселенной, как имеющие общего Владыку; поэтому вторично присовокупнл: «у нас». Чтобы кто-либо из неразумных не подумал, что он допускает разделение, когда сказал: «имя Господа нашего Иисуса Христа», он опять присовокупляет: Господа нашего же и тех. А чтобы это было яснее, прочту так, как требует смысл речи: Павел и Сосфен Церкви Божией, находящейся в Коринфе, и всем, призывающим имя Господа нашего и их, во всяком месте, в Риме ли, или где бы они ни были, – благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа. Или можно так, и, мне кажется, это будет еще точнее: Павел и Сосфен находящимся в Коринфе освященным, званным святым со всеми призывающими имя Господа нашего Иисуса Христа во всяком месте, как их так и нашего, т.е. благодать вам и мир вам, находящимся в Коринфе освященным, и сделавшимся званными, не одним вам, но вместе со всеми, во всяком месте призывающими имя Иисуса Христа, Господа нашего и их. Если же мир от благодати, то что ты высокоумствуешь, что надмеваешься, ты – спасающийся благодатию? Если ты в мире с Богом, то для чего прилепляешься к другим? Это ведь значит производить разделение. Для чего, если вы в мире с тем или другим, обладаете и благодатью? А я желаю, чтоб от Бога было вам то и другое, от Него и для Него. То и другое не будет твердо, если не произойдет от мановения свыше; и если не будет относиться к Нему, то не принесет вам никакой пользы. Нет никакой для нас пользы, если мы, будучи в мире, хотя бы со всеми, будем во вражде с Богом; и опять нет для нас никакого вреда, если мы, будучи в несогласии хотя бы со всеми, будем в мире с Богом. Точно также нет никакой пользы, если мы у всех заслуживаем одобрение, а Господа оскорбляем; и нет никакой опасности, если все отвращаются и ненавидят нас, а Бог приемлет и любит. Истинная благодать, истинный мир – от Бога. Кто имеет благодать у Бога, тот не боится никого, хотя бы терпел множество зол, не только – человека, но – самого диавола. А кто оскорбил Бога, тот боится всех, хотя по-видимому находится в безопасности. Человеческий род непостоянен: не только друзья и братья, но и отцы, изменяя свое расположение часто по маловажной причине, хуже всякого врага гнали того, кого родили, кого воспитали, и дети гнали отцов. Вот смотри.

2. Давид имел благодать пред Богом; Авессалом имел благодать пред людьми; а какой был конец того и другого и кто получил большую похвалу? Вы знаете это. Авраам имел благодать пред Богом, а фараон пред людьми, которые из угождения ему предали жену праведника: кто же из них оказался более славным и блаженным? Это всякому известно. И что говорить о праведных? Израильтяне имели благодать пред Богом и были ненавидимы от людей – египтян, но превзошли ненавидевших и победили их, знаете, с какою славою. Потому будем все мы пещись об этом: раб пусть старается обрести благодать пред Богом прежде, нежели пред господином; жена пусть ищет благодати пред Спасителем Богом прежде, нежели пред мужем; воин пусть ищет благоволения свыше прежде, нежели от царя или начальника: таким именно образом ты заслужишь благоволение и от людей. Но как же обрести благодать пред Богом? Как же иначе, если не смиренномудрием? «Бог, – говорит (Писание), – гордым противится, а смиренным… дает благодать» (Притч.3:34); и: «жертва Богу – дух сокрушенный; сердца… смиренного Ты не презришь, Боже» (Пс.50:19). Если и людям приятно смирение, тем более Богу. Так язычники обрели благодать; так и иудеи отпали от благодати: «ибо… они не покорились праведности Божией» (Рим.10:3). Смиренный угоден и приятен всем, живет в постоянном мире и не имеет никакой причины ко вражде. Будешь ли оскорблять его, порицать и говорить ему что бы то ни было, он станет молчать и переносить с кротостью и будет иметь такой мир со всеми, какого и выразить невозможно, а вместе с тем – и с Богом. А заповеди Божии к тому и направлены, чтобы нам пребывать в мире с людьми, и вся жизнь наша хороша тогда, когда мы в мире друг с другом; Богу же никто не может причинить зла: Он по природе Своей не подлежит влиянию зла и выше всякой страсти.

Ничто так не делает христианина достойным удивления, как смиренномудрие. Послушай, как говорит Авраам: «я, прах и пепел» (Быт.18:27); или Бог о Моисее – что был самый кроткий из всех людей (Числ.12:3). Никто не был смиреннее его: управляя таким народом, потопив в море и царя и все войско египетское, как мух, совершив такие дела в Египте, в Чермном море и в пустыне, удостоившись такого свидетельства, он вел себя, как заурядный человек. И зять был смиреннее тестя и принял совет его; не оскорбился и не сказал: «что это? после таких-то и таких дел, ты пришел советовать мне?» Так поступают многие, хотя бы им предлагаем был самый лучший совет, пренебрегая советующим за его скромность. А он не так; напротив, делал все со смиренномудрием. Потому-то он презрел царские чертоги, что был истинно смиренным; смиренномудрие делает ум наш здравым и возвышенным. В самом деле, не знак ли высокой мудрости и великой души его – что он презрел и дом и стол царский? Цари у египтян почитались как боги, и наслаждались бесчисленными богатствами и сокровищами: но он оставил все это, отверг самый скипетр египетский и удалился к пленным и угнетенным, изнуренным «глиной и кирпичами», презираемым самими рабами его, – «гнушались⁴:ими, – говорится, – египтяне» (Исх.1:12); этих людей он предпочел владыкам. Так-то смиренный бывает высок и великодушен! Ведь гордость есть знак низкого ума и неблагородной души, кротость же – души высокой и великой.

3. Если угодно, объясним то и другое примерами. Скажи мне, кто был выше Авраама? А он говорил: «я, прах и пепел» (Быт.18:27); И еще: «да не будет раздора между мною и тобою» (Быт.13:8). Он был так смирен, что пренебрег добычею от персов и отверг трофеи над иноплеменниками; он поступил так по высоте и величию души своей, потому что тот и высок, кто смирен истинно, а не мнимо и притворно. Одно – величие души, а другое – надменность; это можно видеть из следующего. Положим, что один почитает грязь грязью и пренебрегает ею, а другой удивляется грязи, как золоту, и почитает ее за нечто великое: кто из них человек высокий? Не тот ли, кто не удивляется грязи? А кто низок и жалок? Не тот ли, кто удивляется ей и считает за нечто великое? Так и здесь. Кто называет себя землею и пеплом, тот высок, потому что говорит это по смиренномудрию; а кто не почитает себя землею и пеплом, но превозносится и высокомудрствует, тот низок, потому что малое почитает великим. Следовательно праотец (Авраам) по величию души сказал слова: «я, прах и пепел», – по величию души, а не по надменности. Как в теле иное – полнота и дородность, а иное – опухлость, потому что хотя в том и другом случае тело бывает тучным, но одно происходит от болезни, а другое от здоровья, так и здесь иное – надменность, – это тоже, что опухлость, – а иное – величие, это – полнота. Или еще положим, что один высок ростом, а другой, хотя и мал, но взявши ходули становится высоким: кого из них, скажи мне, назовем мы высоким и большим? Не того ли, кто высок по природе? Конечно, его, потому что у другого высота не своя, но он, ставши на ходули, делается из низкого высоким. Таковы многие из людей, превозносящиеся богатством и славою, которые не составляют величия. Высок тот, кто ни в чем подобном не имеет нужды, презирает все (земное) и имеет величие в самом себе. Будем же смиренными, чтобы нам сделаться высокими: «кто унижает себя, – говорит (Господь), – тот возвысится» (Мф.23:12).

Не таков человек надменный; напротив, он ничтожнее всех; и пузырь надувается, но пуста полнота его; оттого таких людей мы и называем надутыми. Смиренномудрый и при величии своем не думает о себе много, зная свое смирение, а ничтожный и при малости своей многое о себе воображает. Будем же достигать величия смиренномудрием; будем помнить о природе (всего) человеческого, чтобы нам воспламениться желанием будущего. Не иначе ведь можно сделаться смиренным, как любовью к божественному и презрением к настоящему. Как тот, кто ожидает получить царство, когда вместо порфиры предложить бы ему какую-нибудь частную почесть, почел бы ее за ничто, так точно и мы посмеемся над всем настоящим, если воспламенимся желанием почести будущей. Посмотрите на детей, когда они играя становятся в строй, – как они ставят воинов и пред ними глашатаев и ликторов, а в средине один из них идет в виде начальника: не детская ли это забава? Таковы отличия человеческие, и даже – хуже: сегодня существуют, а завтра их нет! Будем же выше их и не только не станем желать, но еще – стыдиться, когда кто будет предлагать их нам. Отвергши таким образом любовь к ним, мы воспламенимся любовью божественной и удостоимся бессмертной славы, каковой и да сподобимся все мы благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу со Святым Духом слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Нужно благодарить Бога. – Неповиновение Божию зову. – Никто не бывает добр или зол по природе.

1Кор.1:4–5. Непрестанно благодарю Бога моего за вас, ради благодати Божией, дарованной вам во Христе Иисусе, потому что в Нем вы обогатились всем, всяким словом и всяким познанием.

1. Чему других научает (Павел, когда говорит: «с благодарением открывайте свои желания пред Богом» (Флп.4:6), – то делает и сам, внушая нам начинать все этими словами и благодарить Бога прежде всего. Ничто так не угодно Богу, как благодарность и за себя и за других. Потому (Павел) начинает так почти каждое послание; здесь же сделать это было необходимее, нежели в других. Кто благодарит, тот благодарит как чувствующий благодеяние и как бы воздает за дарованную благодать; благодать же не есть ни долг, ни награда, ни воздаяние. Это нужно знать всем, тем более нужно было коринфянам, которые склонялись на сторону разделявших Церковь. «Бога моего». По великой любви он усвояет себе принадлежащее всем, называет Бога своим, как обыкновенно выражались и пророки: Боже, Боже мой. Вместе с тем внушает и им говорить тоже. Кто говорит так, тот, оставив все человеческое, обращается к Тому, Кого призывает с великой любовью. Говорить так может тот, кто, от житейского постоянно обращаясь к Богу, предпочитает Его всему и не только непрестанно благодарит за благодать уже дарованную, но возносит Ему хвалу и за всякое благо, какое ни получит. Потому не просто сказал: благодарю, но: «непрестанно… за вас», научая их благодарить всегда, и не другого кого, а только Бога. «Ради благодати Божией». Видишь ли, как он везде исправляет их? Где благодать, там нет дел; а где дела, там не благодать.

Итак, если (вам дана) благодать, то что высокомудрствуете? Почему надмеваетесь? «Дарованной вам». И чрез кого она дарована? Чрез меня ли, или чрез другого апостола? Нет, но чрез Иисуса Христа, – это и означает выражение: «во Христе Иисусе». Заметь: он часто употребляет «во»⁵ вместо – «чрез»⁶. Следовательно, это тоже, что – чрез. «Потому что всем обогатились». Чрез кого? Опять «в Нем», говорит. И не просто обогатились, но всем. Итак у вас есть богатство, и богатство Божие, и во всем, и чрез Единородного: какое неизреченное сокровище! «Всяким словом и всяким познанием». Словом не внешним, но Божиим. Есть разумение без слова, и есть разумение с словом. Есть много имеющих разум и не имеющих слова, каковы невежды и не умеющие ясно выразить того, что содержат в уме. А вы, говорит, не таковы, но способны и разуметь и говорить.

«Ибо свидетельство Христово утвердилось в вас» (1Кор.1:6). Вместе с похвалами и благодарениями сильно укоряет их. Не внешней философией, говорит, и не внешним научением, но благодатью Божией по богатству разумения и слова, от Него дарованному, вы научились догматам истины и утвердились во свидетельстве Господнем, т.е. в проповеди. Вы удостоились многих знамений, многих чудес, неизреченной благодати, когда приняли проповедь. Итак, если вы утвердились знамениями и благодатью, то для чего колеблетесь? Укоряя их, он сказанным и предрасполагает их к себе.

«Так что вы не имеете недостатка ни в каком даровании» (1Кор.1:7). Здесь представляется важный вопрос: если они обогащены всяким словом и не имеют недостатка ни в каком даровании, то как они (остаются) плотскими? Если они в начале имели все это, то не тем ли более теперь? Почему же он называет их плотскими? «Я не мог, – говорит, – говорить с вами,… как с духовными, но как с плотскими» (1Кор.3:1). Что сказать на это? То, что они, в начале уверовав и получив всякие дарования, – о которых ревновали, – впоследствии сделались нерадивыми. Или, если не так, то не ко всем говорится то и другое, но одно к достойным обличения, а другое к достойным похвалы. А что у них еще были дарования, об этом он говорит так: «у каждого из вас есть псалом, есть поучение, есть язык, есть откровение, есть истолкование, – все сие да будет к назиданию» (1Кор.14:26); и еще: «пророки пусть говорят двое или трое» (1Кор.14:29).

Можно и иначе объяснить: как мы имеем обыкновение о большей части говорить как о целом, так и он здесь сказал. Кроме того, мне кажется, он намекает и на свои деяния, т.е. на знамения, которые он сам явил у них, о чем он говорит во втором к ним послании: «признаки Апостола оказались перед вами всяким терпением…; ибо чего у вас недостает перед прочими церквами» (2Кор.12:12–13)? Таким образом он или, как я сказал, напоминает о своих деяниях, или говорит это к тем, которые еще были достойны похвалы, потому что там было много святых, которые посвятили себя на служение святым и соделались начатком Ахаии, как он говорит в конце послания (1Кор.16:15).

С другой стороны, если похвалы и не слишком близки были к истине, то все же они предусмотрительно приводятся для того, чтобы предрасположить их к принятию слова. Кто сейчас же с самого начала говорит строго, тот у немощных заграждает слух для своего слова. Если слушатели равны ему по достоинству, то сердятся; если гораздо ниже его, то скорбят. Чтобы не случилось этого, он и начинает по-видимому похвалою; самая похвала относилась не к ним, а к благодати Божией, так как отпущение грехов и оправдание есть дар свыше. Потому он и распространяется особенно о том, в чем выражается человеколюбие Божие, чтобы лучше исцелить их от недуга.

«Ожидая явления Господа нашего Иисуса Христа» (1Кор.1:7). Для чего вы смущаетесь, говорит, для чего беспокоитесь о том, что не предстоит Христос? Он предстоит и уже близок день Его. Смотри, с какой мудростью, отклонив их от всего человеческого, он приводит их в страх, напомнив о страшном суде и показав, что не начало только требуется доброе, но и конец. При дарованиях и при всякой добродетели нужно помнить об этом дне; и нужно много трудов, чтобы дойти до конца.

2. Он называет (этот день) явлением, выражая, что хотя он еще невидим, но он есть, предстоит и теперь, а тогда явится. Потому нужно иметь терпение; для того вы и удостоились чудес, чтобы пребывать твердыми. «Который и утвердит вас до конца,… неповинными» (1Кор.1:8). Здесь он, по-видимому, говорит в угождение им; по слова его чужды всякой лести. Он не оставлял и укорять их, как, например, когда говорит: «как я не иду к вам, то некоторые… возгордились» (1Кор.4:18); и еще: «чего вы хотите? с жезлом прийти к вам, или с любовью и духом кротости?» (1Кор.4:21). Также: «вы ищете доказательства на то, Христос ли говорит во мне» (2Кор.13:3)? И здесь он некоторым образом обличает их; слова: «утвердит», и «неповинными» – выражают, что они еще не тверды и виновны. Заметь, как часто он указывает им на имя Христово; не упоминает ни о ком из людей, ни об апостоле, ни об учителе, а постоянно об этом вожделенном имени, желая воздвигнуть их от состояния как бы какого опьянения. В других посланиях нигде так часто не приводится имя Христово, а здесь в немногих стихах непрестанно, так что из него составлено почти все вступление. Посмотри с самого начала: «Павел, призванный апостол Иисуса Христа»; «освященным во Христе Иисусе с призывающими Имя Господа нашего Иисуса Христа»; «благодать вам и мир от Бога Отца и Господа Иисуса Христа». «Благодарю Бога моего ради благодати, данной вам во Христе Иисусе»; «ибо свидетельство Христово утвердилось в вас»; «ожидая явления Господа нашего Иисуса Христа»; «Который и утвердит вас до конца неповинными в день Господа нашего Иисуса Христа». «Верен Бог, Которым вы призваны в общение Сына Его Иисуса Христа, Господа нашего»; «умоляю вас, именем Господа нашего Иисуса Христа» (1Кор.1:1–10). Видишь ли, как часто употребляется имя Христово? Отсюда ясно даже для неразумных, что он не напрасно и не просто делает это, но частым употреблением этого высокого имени желает низложить их надменность и истребить злой их недуг.

«Верен Бог, Которым вы призваны в общение Сына Его» (1Кор.1:9). О, как много он сказал этим! Какое показал величие дара! Вы призваны в общение с Единородным п прилепляетесь к людям? Что хуже этого неразумия? И кем призваны? Отцом. Так как он, говоря о Сыне, часто употреблял выражения: чрез Него, в Нем, то, чтобы не подумали, будто (об Отце) он упоминает, как о меньшем, приписывает это Отцу. Не таким-то и таким-то, говорит, но Отцем вы призваны и Им обогащены. Опять: призваны, а не сами пришли. Что значит: «в общение Сына Его»? Послушай, как он говорит об этом яснее в другом месте: «если терпим, то с Ним и царствовать будем; если мы с Ним умерли, то с Ним и оживем» (2Тим.2:11–12). Вместе с тем, так как он сказал великую истину, присовокупляет в подтверждение неопровержимое доказательство: верен, говорит, Бог, т.е. истинен. Если он верен, то и сделает, что обещал; а обещал Он сделать нас общниками Единородного Сына; для этого Он и призвал: «ибо дары и призвание Божие непреложны» (Рим.11:29). Об этом он говорит теперь прежде всего, чтобы после сильных обличений они не впали в отчаяние. Обещанное Богом непременно исполнится, если только мы сами не будем сильно противиться, подобно иудеям, которые, будучи призываемы, не захотели принять благ.

Это зависело уже не от Призывающего, но от их неблагодарности: Он хотел даровать, а они не хотели принять, и таким образом лишили сами себя. Если бы Он призывал их к делу трудному и тяжкому, то хотя бы неповиновение их и тогда не заслуживало прощения, но, по крайней мере, они могли бы сослаться на это; если же призываются к очищению, к оправданию, к освящению, к искуплению, к благодати, к дару, к уготованным благам, которых «не видел… глаз, не слышало ухо» (1Кор.2:9), если призывает Бог и призывает Сам, то могут ли быть достойны прощения не обращающиеся к Нему? Потому пусть никто не обвиняет Бога. Не от Призывающего происходит неверие, а от неповинующихся. Но скажешь: можно было бы привести и не желающих? Нет; Бог не желает насилия или принуждения. И кто, призывая к почестям, венцам, пиршествам и торжествам, станет влечь кого-нибудь против воли и связанного? Никто, потому что это свойственно насилующему. В геенну Он посылает против воли, а в царствие призывает добровольно; в огонь ведет связанных и плачущих, а к бесчисленным благам – не так: самые блага не были бы вожделенны, если бы они по свойству своему не были таковы, чтобы к ним стремились добровольно и по сознанию великого их достоинства.

3. Почему же, скажешь, не все стремятся к ним? По своей немощи. А почему Он не избавляет их от немощи? Но как, скажи мне, и каким способом следовало бы избавить? Не создал ли Он творений, которые возвещают о Его чсловеколюбии и силе? «Небеса, – сказано, – проповедуют славу Божию» (Пс.18:2). Не посылал ли пророков? Не призывал ли и не награждал ли почестями? Не совершал ли чудес? Не дал ли закона писанного и естественного? Не послал ли Сына? Не послал ли апостолов? Не творил ли знамений? Не угрожал ли геенной? Не обещал ли царствия? Не повелел ли солнцу сиять каждодневно? Не легки ли и не удобоисполнимы ли Его заповеди, так что многие силой любомудрия превышают Его предписания? «Что еще надлежало бы сделать для виноградника…, чего Я не сделал ему» (Ис.5:4)? А почему, скажешь, Он не сделал для нас естественными знание и добродетель? Кто говорит это: язычник или христианин? И тот и другой, только не в одном и том же отношении, но один возражает касательно знания, другой – жизни. Скажем наперед к нашему, так как я говорю не столько ко внешним, сколько к собственным нашим членам. Что же говорит христианин? Следовало (говорит он) вложить в нас познание добродетели. Он и вложил; если бы не вложил, то откуда мы узнали бы, что должно делать и чего не должно? Откуда законы и судилища? Но не знание только (говорит), а самую деятельность. За что же ты стал бы получать награды, если бы все происходило от Бога? Скажи мне: если и ты и язычник согрешаете, то одинаково ли наказывает нас Бог? Нет; ты имеешь преимущество по причине знания. Что, если бы теперь сказали тебе, что, несмотря на знание, ты и язычник достойны одного и того же, – ты не обиделся ли бы? Конечно, так; ты сказал бы, что язычник мог внутри себя найти знание, но не захотел. А если бы тот сказал, что Богу следовало вложить в нас знание естественным путем, то ты не рассмеялся ли бы и не сказал ли бы ему: почему же ты не искал, почему не старался, как я? Не восстал ли бы ты против него с великим дерзнованием и сказал ли бы, что крайне безумно обвинять Бога, будто Он не вложил знания в нашу природу? Сказал бы это потому, что касательно знания у тебя все исправно; если бы было все также исправно и касательно жизни, то ты не стал бы давать таких вопросов; но так как ты не тверд в добродетели, то предлагаешь такие безумные суждения. И как можно сделаться добрым по необходимости? Тогда стали бы состязаться с нами в добродетели и бессловесные животные, из которых некоторые воздержнее нас. Но, скажешь, я желал бы лучше быть добрым по необходимости и не получать никаких наград, нежели быть злым по свободному решению и терпеть наказания и мучения. Но невозможно быть добрым по необходимости. Если же ты не знаешь, что должно делать, заяви, и тогда мы скажем, что следует сказать; а если знаешь, что невоздержание есть зло, то почему не убегаешь зла? Не могу, говоришь ты. Но другие люди, совершившие такие великие подвиги, осудят тебя и заградят тебе уста с великой силою. Ты, может быть, и жену имея, не соблюдаешь целомудрие; а другой, и не имея жены, хранит совершенную чистоту. Какое же ты имеешь оправдание, не соблюдая меры, тогда как другой восходит выше заповеданного? Но я, говоришь, не таков по своей телесной природе или по расположению. Да потому, что не хочешь, а не потому, что не можешь.

Я утверждаю, что все способны к добродетели; кто чего не может сделать, тот не сможет и в случае необходимости; если же кто в случае необходимости может, а без нее не делает, тот не делает по свободному решению. Например: летать и подниматься к небу человеческому телу трудно и даже невозможно; потому если бы какой-нибудь царь повелел делать это, угрожал смертью (не повинующимся) и говорил: тех, которые не летают, повелеваю сечь, жечь, или подвергать чему-нибудь подобному, то послушался ли бы кто его? Нет, потому что это невозможно для нашей природы. А если бы тоже сделано было касательно целомудрия и приказано было невоздержных наказывать, жечь, сечь, подвергать бесчисленным мучениям, то не стали бы многие повиноваться приказаниям? Нет, скажешь, потому что и теперь существует закон, повелевающий не прелюбодействовать, и не все повинуются. Но не потому, что закон бессилен, а потому, что многие надеются укрыться. Если бы при тех, кто склоняется на прелюбодеяние, присутствовали законодатель и судья, то страх был бы силен прогнать похоть. Если даже я представлю другую меньшую необходимость, например возьму и уведу его от любимой женщины и связавши запру где-нибудь, то и тогда он в состоянии будет перенести и не потерпит ничего худого.

Итак, не будем говорить, что такой-то добр по природе, и такой-то зол по природе. Если бы кто был добр по природе, то никогда не мог бы сделаться злым; а если бы был зол по природе, то никогда не сделался бы добрым. Между тем мы видим быстрые перемены: люди впадают то в то, то в другое состояние, и переходят от одного к другому. Это можно видеть не только в Писаниях, где напр. мытари становятся апостолами, ученики предателями, блудницы целомудренными, разбойники добрыми, волхвы поклонниками, нечестивые благочестивыми, как в Новом, так и в Ветхом завете, но и каждый день можно видеть множество подобных случаев. Если бы (добро и зло) были естсственны, то таких перемен не было бы. Так, – мы чувствительны по природе, и при всем старании никогда не сделаемся нечувствительными. Что свойственно природе, то не выйдет из природы. Никто, имеющий нужду в сне, не перестанет спать: никто, подвергающийся тлению, не избавится от тления; никто алчущий не достигнет того, чтобы никогда не алкать. Потому это и не ставится в вину, и мы сами за это не укоряем себя. Никто в укор другому не говорит: о, тленный, о, чувствующий! – но всегда на вид обвиняемым мы поставим или прелюбодеяние или блуд или что-нибудь подобное и за это приводим их к судьям, которые осуждают и наказывают, а за противное тому награждают. Итак, и из того, что мы делаем между собой и что делают с нами судьи, и из того, что мы написали законы и осуждаем сами себя, хотя бы не было против нас никакого обвинителя, и из того, что от нерадения становимся хуже, а от страха лучше, и из того, что видим других добродетельными и восходящими на высоту любомудрия, – очевидно, что в нас находится возможность добродетели. Для чего же многие из нас понапрасну обольщают себя холодными извинениями и предлогами, не только не заслуживающими прощения, но и навлекающими тяжкое наказание, тогда как следовало бы заботиться о добродетели, имея пред глазами тот страшный день, и, потерпев немного, достигать неувядаемых венцов? Эти извинения не принесут нам никакой пользы; рабы, нам подобные и успевшие в противном, осудят всех согрешающих, жестокого – милостивый, злого – добрый, дерзкого – кроткий, завистливого – дружелюбный, тщеславного – любомудрый, нерадивого – усердный, развратного – целомудренный. Так совершит Бог суд над нами, разделив нас на две части, и одних удостоит похвалы, а других наказания. Но да не будет никто из здесь присутствующих в числе наказуемых и мучимых, а будет в числе венчаемых и получающих царствие Божие, которого и да сподобимся все мы благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу со Святым Духом слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Евангелие по Матфею

Мф. 13:24-30

Толкование на  Мф. 13:24-30 профессора Александра Павловича Лопухина

Мф.13:24. Другую притчу предложил Он им, говоря: Царство Небесное подобно человеку, посеявшему доброе семя на поле своем;

Когда и кому была сказана эта притча? Одним ли ученикам, или же и народу? Наиболее вероятное предположение то, что в учении народу был перерыв, пока Спаситель говорил с учениками, объясняя им притчу о сеятеле. А затем опять заговорил с народом.

«Подобно человеку», т.е. похоже на те обстоятельства, которые дальше излагаются подробно; «подобно тому, что бывает у человека» и прочее. Такая конструкция встречается в Мф. 18и в других притчах у Матфея. Ὡμοιώθη – обыкновенное введение к притчам в позднейшей иудейской литературе: «притча – на что это похоже? На то-то». Все притчи у Матфея, не встречающиеся у Марка, начинаются формулой ὡμοιώθη или ὁμοῖα ἐστί, за исключением Мф. 25:14–30, где притча начинается простым ὥσπερ – начало, также употребительное в иудейских притчах.

Мф.13:25. когда же люди спали, пришел враг его и посеял между пшеницею плевелы и ушел;

Относительно смысла ζιζάνια (плевелы) высказано было много мнений. Согласно Цану, это, по-видимому, семитическое слово, обозначающее похожую на пшеницу сорную траву. Подтверждение своих слов Цан находит в словах Иоанна Златоуста ὃ καὶ κατὰ τὴν ὄψιν ἔοικε πῶς τῷ σίτῳ (по-видимому, походит на пшеницу). Но достоверного ботанического определения этого слова еще не сделано. Вероятно, это lolium temutentum (опьяняющий куколь, головолом) или какой-нибудь вид спорыньи (claviceps purpurea), которая появляется не только во ржи, но и на многих других растениях, между прочим, и на пшенице. Иероним, живший в Палестине, говорит, что в Евангелиях указывается на lolium. Плод этого растения «более горек, – говорит Томсон, – и когда его едят отдельно или даже размешанным в обыкновенном хлебе, он причиняет головокружение и часто действует как сильное рвотное. Кратко – это сильный снотворный яд, и должен тщательно провеиваться и отделяться от пшеницы зерно за зерном». Прежде чем созреть, это растение так сильно походит на пшеницу, что его часто оставляют до тех пор, пока она не созреет.

Мф.13:26. когда взошла зелень и показался плод, тогда явились и плевелы.

Мф.13:27. Придя же, рабы домовладыки сказали ему: господин! не доброе ли семя сеял ты на поле твоем? откуда же на нем плевелы?

Мф.13:28. Он же сказал им: враг человека сделал это. А рабы сказали ему: хочешь ли, мы пойдем, выберем их?

Мф.13:29. Но он сказал: нет, – чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы,

Мф.13:30. оставьте расти вместе то и другое до жатвы; и во время жатвы я скажу жнецам: соберите прежде плевелы и свяжите их в снопы, чтобы сжечь их, а пшеницу уберите в житницу мою.

Еще древние толкователи рассуждали о том, как исполнить эту заповедь Спасителя относительно плевел в человеческой жизни. Никогда, говорит Иероним, не следует иметь общения с теми, которые называются братьями, но на самом деле прелюбодеи и блудники. Если запрещается выдергивание до самого времени жатвы, то должны ли быть извергаемы некоторые из нашей среды? На этот вопрос отчасти отвечает Августин: если кто-нибудь из христиан, живущих в лоне Церкви, будет уличен в каком-нибудь грехе, который навлекает на него анафему, то она пусть произносится только тогда, когда нет опасности в появлении раскола. Если грешник не покается и не будет исправлен покаянием, то сам, может быть, выйдет и собственным хотением отложится от общения церковного.

Мф.13:31. Иную притчу предложил Он им, говоря: Царство Небесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял на поле своем,

Мф.13:32. которое, хотя меньше всех семян, но, когда вырастет, бывает больше всех злаков и становится деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его.

Черная горчица и в диком, и в культивированном состоянии часто достигает высоты 8–12 футов, на это растение часто садятся разные маленькие птички, которые порхают по его тонким веткам, выщипывая семя, ими любимое.

Мф.13:33. Иную притчу сказал Он им: Царство Небесное подобно закваске, которую женщина, взяв, положила в три меры муки, доколе не вскисло все.

(Ср. Лк. 13:20–21).

Обыкновенно думают, – и это мнение правильно, – что в предыдущих притчах изображается внешний рост Царства Небесного под образами семени и препятствия на пути к его распространению под образом плевел. В притче же данного стиха и дальнейших изображаются внутренняя сила и влияние на людей Царства, его внутренний рост. Прежде всего, это изображается под видом закваски, которую женщина, чтобы испечь хлебы, положила в три меры муки. Образ настолько обычный и всем знакомый, что не нуждается в объяснении. «Три меры» – три саты (σάτα τρία). Сата – это еврейская мера (иначе «сеа»), составляющая одну еврейскую эфу, равняющуюся полутора римским модиям – примерно 13 л, по старинному талмудическому определению, такая мера, в которую можно было положить 432 яйца.

Мф.13:34. Все сие Иисус говорил народу притчами, и без притчи не говорил им,

(Ср. Мк. 4:33–34).

У Марка это изложено так: «И таковыми многими притчами проповедовал им слово, сколько они могли слышать. Без притчи же не говорил им, а ученикам наедине изъяснял все». Вместо «не говорил им», как в русском переводе (οὐκ ἐλαλει), некоторые, на основании преимущественно Синайского и Ватиканского кодексов, читают: «не говорил ничего им» (οὐδὲν ἐλάλει). Если даже принять это последнее чтение, то и в этом случае отрицание можно считать не абсолютным, а относительным, и оно означает, что в то время или обыкновенно Иисус Христос не говорил ничего без притчи, но не всегда. Если же кто пожелал бы принять это отрицание в абсолютном смысле, то должен был бы понимать под παραβολή, в более широком смысле вообще таинственную, загадочную речь. Невосприимчивой к более высоким истинам толпе Иисус Христос говорил всегда загадочно. Он никогда не был ей совершенно понятен.

Мф.13:35. да сбудется реченное через пророка, который говорит: отверзу в притчах уста Мои; изреку сокровенное от создания мира.

В надписании 77-го псалма, из которого взято это свидетельство, значится имя Асафа. Как Асаф, так и другие лица вместе с Давидом назывались пророками. В 2Пар.29Асаф по-еврейски называется «га-хозе», а Семьдесят переводят это слово через ὁ προφήτης: по некоторым чтениям, в подлиннике вместо «пророка» – «пророка Исаии» (ошибочно?).

Просмотры (69)