Книга Бытия

Быт. 17:1-9

Цр҃ко́внослав	Синодальный
Бы́сть же а҆вра́мꙋ лѣ́тъ де́вѧтьдесѧтъ де́вѧть: и҆ ꙗ҆ви́сѧ гдⷭ҇ь а҆вра́мꙋ и҆ речѐ є҆мꙋ̀: а҆́зъ є҆́смь бг҃ъ тво́й, благоꙋгожда́й предо мно́ю и҆ бꙋ́ди непоро́ченъ:	Аврам был девяноста девяти лет, и Господь явился Авраму и сказал ему: Я Бог Всемогущий; ходи предо Мною и будь непорочен;
и҆ положꙋ̀ завѣ́тъ мо́й междꙋ̀ мно́ю и҆ междꙋ̀ тобо́ю: и҆ ᲂу҆мно́жꙋ тѧ̀ ѕѣлѡ̀.	и поставлю завет Мой между Мною и тобою, и весьма, весьма размножу тебя.
И҆ падѐ а҆вра́мъ на лицы̀ свое́мъ, и҆ речѐ є҆мꙋ̀ бг҃ъ, гл҃ѧ:	И пал Аврам на лице свое. Бог продолжал говорить с ним и сказал:
и҆ а҆́зъ сѐ, завѣ́тъ мо́й съ тобо́ю, и҆ бꙋ́деши ѻ҆те́цъ мно́жества ꙗ҆зы́кѡвъ:	Я – вот завет Мой с тобою: ты будешь отцом множества народов,
и҆ не нарече́тсѧ ктомꙋ̀ и҆́мѧ твоѐ а҆вра́мъ, но бꙋ́детъ и҆́мѧ твоѐ а҆враа́мъ: ꙗ҆́кѡ ѻ҆тца̀ мно́гихъ ꙗ҆зы́кѡвъ положи́хъ тѧ̀:	и не будешь ты больше называться Аврамом, но будет тебе имя: Авраам, ибо Я сделаю тебя отцом множества народов;
и҆ возращꙋ́ тѧ ѕѣлѡ̀ ѕѣлѡ̀, и҆ положꙋ́ тѧ въ наро́ды, и҆ ца́рїе и҆з̾ тебє̀ и҆зы́дꙋтъ:	и весьма, весьма распложу тебя, и произведу от тебя народы, и цари произойдут от тебя;
и҆ поста́влю завѣ́тъ мо́й междꙋ̀ мно́ю и҆ междꙋ̀ тобо́ю, и҆ междꙋ̀ сѣ́менемъ твои́мъ по тебѣ̀ въ ро́ды и҆́хъ, въ завѣ́тъ вѣ́ченъ, да бꙋ́дꙋ тебѣ̀ бг҃ъ и҆ сѣ́мени твоемꙋ̀ по тебѣ̀:	и поставлю завет Мой между Мною и тобою и между потомками твоими после тебя в роды их, завет вечный в том, что Я буду Богом твоим и потомков твоих после тебя;
и҆ да́мъ тебѣ̀ и҆ сѣ́мени твоемꙋ̀ по тебѣ̀ зе́млю, въ не́йже ѡ҆бита́еши, всю̀ зе́млю ханаа́ню во ѡ҆держа́нїе вѣ́чное, и҆ бꙋ́дꙋ и҆̀мъ бг҃ъ.	и дам тебе и потомкам твоим после тебя землю, по которой ты странствуешь, всю землю Ханаанскую, во владение вечное; и буду им Богом.
И҆ речѐ бг҃ъ ко а҆враа́мꙋ: ты́ же завѣ́тъ мо́й соблюде́ши, ты̀ и҆ сѣ́мѧ твоѐ по тебѣ̀ въ ро́ды и҆́хъ.	И сказал Бог Аврааму: ты же соблюди завет Мой, ты и потомки твои после тебя в роды их.

Толкование на Быт. 17:1-9 святителя Иоанна Златоуста

Когда же, говорится, Аврааму было девяносто девять лет, явился опять ему Бог³³⁹ (Быт.17:1). Для чего Он медлил столько времени? Для того, чтобы мы узнали не только терпение и великую добродетель праведника, но и беспредельное всемогущество Божие. Когда уже изнемогла природа и стала неспособною к деторождению, потому что тело (Авраама) уже увяло и иссохло от старости, – тогда только, открывая вполне всю добродетель праведника, и являя Свою силу, (Бог) исполняет Свои обетования. Необходимо впрочем выслушать самые слова, сказанные Богом Аврааму: когда ему было девяносто девять лет, «явися ему Бог³⁴⁰ и рече ему». Когда ты слышишь, что Бог явился, не предполагай тут ничего земного, и не думай, (что можно) видеть телесными глазами божественное и бестелесное естество, но рассуждай обо всем благочестиво. «Явися ему Бог», то есть, его сподобил откровения, и видя его достойным Своего промышления, являет ему особенное снисхождение, и вступает с ним в беседу: «Аз есмь Бог твой: благоугождай предо Мною и буди непорочен; и положу завет Мой между Мною и между тобою, и умножу тя зело». «И паде Аврам на лицы своем» (Быт.17:1–3). Велико благочестие праведника, необычайно и благоволение к нему всеблагого Бога! Говорит: «Аз есмь Бог твой». Как бы так сказал: «Аз есмь«, до настоящего времени многоразлично устроявший судьбу твою, «Аз есмь», воззвавший тебя из дома твоего и приведший сюда; «Аз есмь», поборавший по тебе и возвеличивший тебя над всеми наветниками твоими. И не сказал просто: «Аз есмь Бог»; но – «Аз есмь Бог твой». Примечай великую благость; смотри, как и этим прибавлением выражает Он Свое благоволение к праведнику. Бог всей вселенной, Содетель всяческих, Творец неба и земли, говорит: «Аз есмь Бог твой». Великая почесть праведнику! Так обыкновенно говорят и пророки. Как теперь Сам Он, общий всех Господь, позволяет рабу называть Себя Богом своим, и после, как увидим, Он говорит: «Аз есмь Бог Авраамов, Исааков, Иаковлев», – так и пророки нередко говорили: «Боже, Боже», – не ограничивая собою только господства Его, а показывая свою неизмеримую любовь. Но когда это делают люди, ничего нет удивительного; а когда сам Бог так делает в отношении к людям, это необычайно и чудно. Впрочем не будем удивляться, возлюбленные, а послушаем пророка, который говорит: «лучше един день творяй волю Господню³⁴¹ нежели тьмы грешников» (Сир.16:3), также блаженного Павла, который говорит: «приидоша в милотех и в козиих кожах лишени, скорбяще, озлоблени, ихже не бе достоин мир» (Евр.11:37–38). Таким образом пророк выражает, что один, творящий волю Божию, лучше бесчисленного множества беззаконных; а блаженный Павел, учитель вселенной, вспомнив о всех праведниках, проводящих свою жизнь в скорбях и во всякой тесноте, говорит: «ихже не бе достоин мир». Целому миру он противопоставил этих гонимых и скорбящих, чтобы показать величие добродетели. Потому-то и Содетель всех говорит праотцу: «Аз Бог твой; благоугождай предо мною и буди непорочен». Я не презрю подвигов столь великой твоей добродетели, но «положу завет Мой между Мною и между тобою, и умножу тя». Не просто (говорит) умножу, но умножу зело, показывая необычайное размножение. Что прежде выразил Он словами: «якоже песок и звезды», тоже и теперь означает словом: «зело». А признательный и благочестивый раб, видя столь великое снисхождение к себе от Бога и такое попечение Его о своем служителе, изумляясь и помышляя о собственном немощном естестве, о благости Божией и бесконечной силе, «паде, – говорит Писание, – на лицы своем», выражая таким образом свою признательность. Не только не возгордился и не вознесся мыслию от оказанного ему благоволения, но еще более смирил себя: «паде, – сказано, – на лицы». Такова признательная душа: чем больше пользуется приближением к Богу, тем больше обнаруживает благоговения к нему: «паде на лицы своем». И когда праведник, после того (данного ему) дерзновения, смотря на себя и на немощь человеческой природы, не дерзал даже восклонить главы, а преклонившись долу, выражал тем свое глубокое благоговение, – смотри опять, какое неизреченное милосердие являет всеблагой Бог. «Рече ему Бог, глаголя: се Аз, и завет Мой с тобою, и будеши отец множества языков; и не наречется к тому имя твое Аврам, но будет имя твое Авраам, как отца многих языков положил тя. И возращу тя³⁴² и положу тя в народ, и царие из тебя изыдут» (Быт.17:3–6).

 Заметь, возлюбленный, как и теперь (Бог) все ясно предрекает праведнику, и чтобы дать ему еще большее удостоверение, прилагает к имени его новую букву, и говорит: «будеши отец множества языков, не наречется (ктому) имя твое Аврам, но Авраам, яко отца многим языков положих тя». Прежнее имя его (Аврам) выражало «переселение» (слово «Аврам» на еврейском языке значит: переселенец, как это изъясняют сведущие в том языке); и так как он должен был выйти из своей земли в ханаанскую, то родители и дали ему такое имя. Может быть, кто-нибудь скажет: ведь родители его были неверные; откуда же у них могло быть такое предведение, что они в самом имени (его) выразили то, что имело быть спустя долгое время? И это есть дело промыслительной премудрости Божией, которая часто чрез неверных устрояет такие случаи. Подобное много раз случалось, как мы можем видеть, и с другими; вот и сейчас приходит нам на память наименование Ноя. И ему не просто и не случайно родители дали такое имя, а предзнаменовали в нем чрез пятьсот лет имеющий быть потоп. А что отец Ноя не потому дал такое имя своему сыну, что был добродетелен, послушай Писания, которое говорит ясно: «Ной един обретеся праведен, совершен в роде своем» (Быт.6:9). Не умолчало бы Писание и не сказало бы, что Ной один был праведен, если бы и Ламех отец его был ревнителем добродетели этого праведника. Между тем, намереваясь дать своему сыну имя, (Ламех) говорит: «и наречется имя ему Ное; сей упокоит нас от дел наших и от печалей рук наших и от земли, юже прокля Господь Бог» (Быт.5:29). Скажи, пожалуй, откуда у него (у Ламеха) такое знание о том, что должно было случиться чрез несколько поколений? Наречется, говорит он, имя ему Ное; «сей упокоит нас». Ной на еврейском языке означает покой. Итак, поелику (Ной) один только мог спастись во время потопа, покрывшего вселенную, и должен был положить начало бытию последующих (после потопа) родов, то он (Ламех) и говорит: сей «упокоит нас», упокоением называя потоп. Действительно, потоп, покрывши водами всю землю, отягченную грехами тогдашних людей и носившую на себе всякую скверну, и пресекши всякое зло беззаконных людей, очистил землю, которая сделалась нечистою от злобы своих жителей, и их самих чрез наказание упокоил: «смерть бо, – говорит Писание, – «мужу покой» (Иов.3:23). Теперь видишь ли, как нередко и чрез неверных предзнаменуется будущее по устроению Божию)? Таким же образом и этому праотцу (Аврааму) родители дали имя, заранее предзнаменуя то, что он будет пресельником, и перешедши реку³⁴³, пойдет в чужую землю. Итак, говорит Бог Аврааму, если имя, данное тебе родителями, предзнаменовало твое переселение оттуда сюда³⁴⁴, то прими прибавление (к этому имени) буквы, в предзнаменование того, что ты будешь отцем многих народов. Заметь, какая точность в словах. Не сказал: всех «языков», а только «многих». Так как были и иные народы, которым надлежало быть изгнанными оттуда³⁴⁵, чтобы семя праведника получило свое наследие, то Бог и говорит: «отца многих языков положих тя». Зная величие твоей добродетели, Я сделаю тебя наставником многих народов, «и возращу тя, и» умножу тя³⁴⁶ зело зело, и положу тя в народы, и царие из тебе изыдут». Не пройдем, возлюбленные, без внимания этих слов. Если мы подумаем о возрасте праотца, – о том, что он услышал это в последней старости, то удивимся вере праведника и беспредельной силе человеколюбца Бога, который от человека, так сказать, уже умершего, ослабевшего телом и каждый день ожидающего своей кончины, предрекает такое умножение семени, что из него произойдут даже народы; и не только это предрекает, но что и «царие из тебе изыдут». Видишь ли, как постепенно возвышаются обетования? «Возращу тя, – говорит, – зело зело». Не без причины повторяет (Бог) это слово, а для того, чтобы показать праведнику необычайное множество (потомства). Затем, чрез приложение буквы, на самом имени праотца, как бы на каком столпе, начертав неизгладимое знамение (своего) обетования, Бог говорит далее праотцу: «и поставлю завет Мой между тобою³⁴⁷, и между семенем твоим по тебе, в роды их, в завет вечен, да буду тебе Бог» (Быт.17:7). Не только о тебе, говорит, покажу великое попечение, но и о семени твоем после твоей смерти. Смотри, как (Бог) ободряет дух праведника, обещая ему, что будет иметь великое промышление и о семени его. В чем же сила завета? «Да буду, – говорит, – тебе Бог и семени твоему по тебе». Это будет величайшее из всех благ для тебя и для семени твоего. «И дам тебе и семени твоему по тебе землю, в ней же обитаеши, всю землю ханааню, во одержание вечное, и буду их³⁴⁸ Бог» (Быт.17:8). За твою добродетель и потомки твои будут пользоваться Моим промышлением, и дам им землю «ханааню в одержание вечное и буду их Бог». Что значит: «и буду их Бог?» Это значит, что покажу о них великое попечение и промышление, во всем буду являть им Свою помощь; только «ты… мой соблюдеши – ты и семя твое по тебе в роды их» (Быт.17:9). Ничего другого не требую от вас, кроме послушания и благодарности; а Я все, что обещал, исполню.

Книга пророка Исаии

Ис. 41:4-14

Цр҃ко́внослав	Синодальный
Кто̀ содѣ́ла и҆ сотворѝ сїѧ̑; призва̀ ю҆̀ призыва́ѧй ю҆̀ ѿ нача́ла родѡ́въ. А҆́зъ бг҃ъ пе́рвый, и҆ въ грѧдꙋ̑щаѧ а҆́зъ є҆́смь.	Кто сделал и совершил это? Тот, Кто от начала вызывает роды; Я – Господь первый, и в последних – Я Тот же.
Ви́дѣша ꙗ҆зы́цы и҆ ᲂу҆боѧ́шасѧ, концы̑ земні́и прибли́жишасѧ и҆ прїидо́ша вкꙋ́пѣ.	Увидели острова и ужаснулись, концы земли затрепетали. Они сблизились и сошлись;
Сꙋдѧ́й кі́йждо бли́жнемꙋ, и҆ бра́тꙋ помощѝ, и҆ рече́тъ:	каждый помогает своему товарищу и говорит своему брату: «крепись!»
превозмо́же мꙋ́жъ древодѣ́латель, и҆ кова́чь бїѧ́й мла́томъ, вкꙋ́пѣ прокова́ѧй: ѻ҆вогда̀ ᲂу҆́бѡ рече́тъ: спаѧ́нїе добро̀ є҆́сть, ᲂу҆тверди́ша ѧ҆̀ гвоздьмѝ, положа́тъ ѧ҆̀, и҆ не подви́гнꙋтсѧ.	Кузнец ободряет плавильщика, разглаживающий листы молотом – кующего на наковальне, говоря о спайке: «хороша»; и укрепляет гвоздями, чтобы было твердо.
Ты́ же, і҆и҃лю, ра́бе мо́й, і҆а́кѡве, є҆го́же и҆збра́хъ, сѣ́мѧ а҆враа́мле, є҆го́же возлюби́хъ,	А ты, Израиль, раб Мой, Иаков, которого Я избрал, семя Авраама, друга Моего, –
є҆го́же поѧ́хъ ѿ конє́цъ землѝ, и҆ ѿ стра́жбъ є҆ѧ̀ призва́хъ тѧ̀, и҆ реко́хъ тѝ: ра́бъ мо́й є҆сѝ, и҆збра́хъ тѧ̀, и҆ не ѡ҆ста́вихъ тебѐ:	ты, которого Я взял от концов земли и призвал от краев ее, и сказал тебе: «ты Мой раб, Я избрал тебя и не отвергну тебя»:
не бо́йсѧ, съ тобо́ю бо є҆́смь, не прельща́ю: а҆́зъ бо є҆́смь бг҃ъ тво́й, ᲂу҆крѣпи́вый тѧ̀, и҆ помого́хъ тѝ, и҆ ᲂу҆тверди́хъ тѧ̀ десни́цею мое́ю првⷣною:	не бойся, ибо Я с тобою; не смущайся, ибо Я Бог твой; Я укреплю тебя, и помогу тебе, и поддержу тебя десницею правды Моей.
сѐ, постыдѧ́тсѧ и҆ посра́мѧтсѧ всѝ сопротивлѧ́ющїисѧ тебѣ̀, бꙋ́дꙋтъ бо ꙗ҆́кѡ не сꙋ́щїи, и҆ поги́бнꙋтъ всѝ сопє́рницы твоѝ:	Вот, в стыде и посрамлении останутся все, раздраженные против тебя; будут как ничто и погибнут препирающиеся с тобою.
взы́щеши и҆̀хъ, и҆ не ѡ҆брѧ́щеши человѣ́кѡвъ, и҆̀же порꙋга́ютсѧ тебѣ̀: бꙋ́дꙋтъ бо а҆́ки не бы́вшїи и҆ не бꙋ́дꙋтъ ра́тꙋющїи тебѐ.	Будешь искать их, и не найдешь их, враждующих против тебя; борющиеся с тобою будут как ничто, совершенно ничто;
Ꙗ҆́кѡ а҆́зъ бг҃ъ тво́й держа́й десни́цꙋ твою̀, гл҃ѧй тебѣ̀:	ибо Я Господь, Бог твой; держу тебя за правую руку твою, говорю тебе: «не бойся, Я помогаю тебе».
не бо́йсѧ, і҆а́кѡве, ма́лый і҆и҃лю, а҆́зъ помого́хъ тѝ, гл҃етъ бг҃ъ тво́й, и҆збавлѧ́ѧй тѧ̀ ст҃ы́й і҆и҃левъ:	Не бойся, червь Иаков, малолюдный Израиль, – Я помогаю тебе, говорит Господь и Искупитель твой, Святый Израилев.

 

Толкование на Ис. 41:4-14 профессора Александра Павловича Лопухина

Ис.41:4. Кто сделал и совершил это? Тот, Кто от начала вызывает роды; Я – Го­с­по­дь первый, и в по­следних – Я Тот же.

«Кто сделал и совершил это?» Вопросом этим Господь хочет ввести языческие народы (а также, конечно, и Израиля) в настоящее разумение исторических событий, как откровения Премудрости и Всемогущества Творца, с Которым никто не должен дерзать сравняться.

«Тот, Кто от начала вызывает роды». Вот единственно разумный ответ на предшествующий вопрос; конечно, все исторические передвижения народов, гибель одних, некогда могущественнейших наций и появление на исторической сцене других, прежде неизвестных, все это – дело не слепого случая, а какой-то Всемогущей разумной воли (Втор.32:8; Дан.2:21). Ее же действию должно приписать и надвигающееся нашествие Кира, как это видно из сопоставления данной главы с одной из предыдущих (13 гл. – пророчество о судьбе Вавилона).

«Я Господь первый, и в последних – Я тот же». Среди быстротекущего и измененного потока истории, бесконечно возвышаясь над ним, стоит один только Господь, Который существовал раньше этого потока и, не подвергаясь его влиянию, вечно остается одним и тем же.

«Я… первый и в последних». Прекрасное определение единства, вечности и самосущие Божия, почти буквально повторенное позднее в Апокалипсисе: «Я Альфа и Омега, начало и конец, первый и последний» (Откр.22:13). Само указание на эти свойства существа Божия имело в данном случае очень важное и разнообразное значение: оно, во-первых, резко оттеняло абсолютность Бога (вечность, самостоятельность и неизменность), по сравнению с ограниченностью человека (изменчивость времен в жизни не только отдельных людей, но также и целых наций); во-вторых, давало представление о Боге, как первом Виновнике и последнем Совершителе всего (первый и в последних), и наконец, уверяло всех, верующих в Господа, крепкой надеждой, что Он, как вечно Самому себе равный, по слову апостола «Себя отречься не может» (2Тим.2:13) и, следовательно, рано или поздно, но непременно исполнит все Свои обетования относительно Израиля.

Ис.41:5. Увидели острова и ужаснулись, концы земли затрепетали. Они сблизились и сошлись;

«Увидели острова, и ужаснулись… Они сблизились и сошлись.» Применяя все рассматриваемое пророчество, прежде всего, к Киру, легко видеть в данном стихе указание на то страшное смущение, которое вызвано было среди тогдашних народов необыкновенным успехом Кира и на стремление их царей путем заключения союзов противодействовать его победному шествию (союз трех царей: египетского – Амазиса, вавилонского – Набонида и мидийского – Креза).

Ис.41:6. каждый по­могает своему товарищу и говорит своему брату: «крепись!»

Шестой ст. еще яснее говорит о последнем обстоятельстве⁴⁸.

Ис.41:7. Кузнец ободряет плавильщика, раз­глажива­ю­щий листы молотом – ку­ю­щего на наковальне, говоря о спайке: «хороша»; и укрепляет гвоз­дями, чтобы было твердо.

«Кузнец ободряет плавильщика… и укрепляет гвоздями, чтобы было твердо.» Про два последних стиха (6–7 ст.) наши комментаторы говорят, что «они остаются довольно темными» (Власт.). Действительно, ни попытка одних – видеть здесь речь о сооружении идолов, на которых уповают тупые язычники (The pulp. Comm.; Еп. Петр), ни догадка других, что тут говорится о приготовлении военных доспехов и машин (СПб. проф. и Властов) – не выдерживают критики, так как резко расходятся с предыдущим контекстом речи: только что шла речь о полной растерянности и страхе всех народов (5 ст.) и вдруг такие бодрые надежды (на идолов) и такие энергичные приготовления (военного снаряжения и доспехов)! Ясно, что одно с другим здесь не согласуется.

Ввиду этого, мы склонны больше следовать указаниям новейшей текстуальной критики, не только отрицательной (Duhm, Cheyne, Marti, Orelli); но также и умеренной (Lagarde, Condamin), которая находит, что здесь произошла некоторая путаница и перестановка (alteration) стихов 40 и 41 гл. и что, в частности, 6 и 7-й стихи 41-й главы и по логическому смыслу и по стихометрическому плану (Condamin) должны быть помещены между 19 и 20 ст. XL-й главы, где точно так же шла речь об идолах и употреблены те же самые главные термины: haras – древоделатель, художник и cereph – позолотчик. В возможности подобного предположения нет ничего недопустимого или противоречащего ортодоксальным взглядам: ведь известно, что наше деление на главы и стихи не принадлежит самим библейским авторам, а составляет продукт гораздо позднейшего времени. Принимая во внимание своеобразные особенности древнего письма и самого его материала, различие списков и их редакций, легко допустить и возможность некоторой порчи и перестановки текста. Поводом для данной перестановки могло служить содержание 6-го стиха, в котором так же, как и в предыдущем, идет речь о союзной, товарищеской помощи.

Второй отдел данной главы и 8–20-й стих содержат в себе специальное утешение Израилю обещанием божественной помощи в наступающий смутный период. В частности, оно состоит в указании на богоизбранный характер Израиля (8–9), на особую, благодатную помощь ему (10 ст.), на слабость и посрамление всех его врагов (11–12), на внешнюю Божественную поддержку Израиля (13–14 ст.), и на его судьбу, как орудие внешнего наказания одних (15–16а.) и внутреннего возрождения и спасения других (17–19).

Ис.41:8. А ты, Израиль, раб Мой, Иаков, которого Я избрал, семя Авраама, друга Моего, –

Ис.41:9. ты, которого Я взял от концов земли и при­звал от краев ее, и сказал тебе: «ты Мой раб, Я избрал тебя и не отвергну тебя»:

«А ты Израиль, раб Мой… семя Авраама, друга Моего… Я избрал тебя и не отвергну тебя.» Возвещая Свой грозный суд языческим народам и заставляя их в страхе трепетать за свою участь, Господь с исполненной любви нежностью обращается к своему избранному народу и преподает ему утешение.

«Израиль, раб Мой». Здесь мы в первый раз встречаемся с тем термином «раба Господнего», который играет такую видную роль во всей второй части кн. пророка Исаии. Позднее, как это мы увидим, данный термин служит у пророка Исаии специальным предикатом Лица – страждущего Мессии, – являющегося как бы Представителем Израиля, а чрез него и всего человечества (Ис.43:1–5; Ис.49:5–7). Но здесь, равно, как и еще в нескольких местах (Ис.42:18–22; Ис.44:1–21; Ис.48:20; Ис.49:3) его книги, термин «раб Господень» пока еще не концентрируется на одной определенной Личности, а берется в общем смысле, т. е. относится ко всему израильскому народу.

Название Израиля «рабом Господним», встречающееся и у других пророков (Иер.30:10; Иер.46:27; Иез.28:25; Иез.37:25), должно быть признано одним из самых выразительных и сильных: «все достоинство и историческое назначение Израиля обнимается таким определением» (Dillm.), т. е. Израиль определяется им и как Истинный, нелицемерный почитатель Всевышнего (верный раб) и как Его самый ближний соратник и любимый домочадец.

«Семя Авраама, друга Моего». Через указание на родоначальника Израиля – Авраама, удостоившегося за свою веру даже дружбы с Богом (2Пар.20:7; Иак.2:23 ср. в коране – chalil – «друг Божий»), еще сильнее поддерживается мысль о том, что и Израиль, как потомок «друга Божия» («семя Авраама») особенно близок и дорог Богу.

«Я избрал тебя и не отвергну тебя». Израиль, так часто забывавший о верности Господу, отличавшей его родоначальников – патриархов (Авраама, Иакова) и многократно нарушавший завет с Богом, естественно, мог думать, что этот завет уже уничтожен, и что Всевышний свой вероломный народ давно уже покинул. Но вот, в утешение и ободрение Израиля Сам Бог устами пророка говорит ему, что измена и преступления сынов Израиля не могли поколебать неизменности Божественных предопределений обо всем народе; что хотя народ еврейский за свои неоднократные, тяжкие преступления и несет воспитательную кару, однако он никогда окончательно не будет отвергнут Богом (ср. Рим.11:26).

Ис.41:10. не бойся, ибо Я с тобою; не смущайся, ибо Я Бог твой; Я укреплю тебя, и по­могу тебе, и поддержу тебя десницею правды Моей.

«Не бойся… Я с тобою… Я укреплю тебя и помогу тебе и поддержу тебя десницею правды Моей.» Этот стих теснейшим образом примыкает к двум предыдущим и является как бы их заключением.

«Я с тобою» – этот образ очень близок и родственен термину – «Эммануил«, что значит «с нами Бог» (Ис.7:14; Ис.9и др.).

«Я укреплю… и помогу и поддержу тебя». Ближайшим образом здесь имелась в виду, вероятно, поддержка, необходимая Израилю для перенесения всех трудностей предстоящего вавилонского плена; а также, конечно, и вообще Божественная помощь еврейскому народу, благодаря которой, несмотря на все исторические невзгоды, только один он из всех народов древности еще и продолжает существовать до настоящего времени.

Ис.41:11. Вот, в стыде и по­срамле­нии останут­ся все, раз­дражен­ные про­тив тебя; будут как ничто и по­гибнут пре­пира­ю­щиеся с тобою.

Ис.41:12. Будешь искать их, и не найдешь их, вражду­ю­щих про­тив тебя; борющиеся с тобою будут как ничто, совершен­но ничто;

Ис.41:13. ибо Я Го­с­по­дь, Бог твой; держу тебя за правую руку твою, говорю тебе: «не бойся, Я по­могаю тебе».

Не давая никакой новой мысли, эти стихи усиленно подчеркивают и развивают предыдущую – о совершенной безопасности Израиля пред его врагами и даже об его полном торжестве над ними. Последнее изображено в таких ярких и густых красках, что, по справедливому замечанию одного из наших комментаторов, в полной силе эти слова невозможно отнести к каким-либо событиям, кроме торжества церкви Христовой над миром (Властов). Здесь, следовательно, мы имеем пример пророческой гиперболы (если относить все сказанное к одному плотскому Израилю), которая, однако, получает свой полный, реальный смысл, если распространить ее и на духовного Израиля, т. е. на церковь Христову.

Ис.41:14. Не бойся, червь Иаков, малолюдный Израиль, – Я по­могаю тебе, говорит Го­с­по­дь и Искупитель твой, Святый Израилев.

«Не бойся, червь Иаков, малолюдный Израиль… говорит Господь и Искупитель твой, Святый Израилев.»⁴⁹. Если уже предшествующий стих, как мы видели, составляет как бы переход от речей о плотском Израиле к рассуждению о духовном, то настоящий и последующие стихи уже прямо касаются будущих судеб новозаветной церкви.

«Не бойся, червь Иаков, малолюдный Израиль». Возглас, почти буквально повторенный Спасителем: «не бойся, малое стадо» (Лк.12:32). Конечно, было бы грубой ошибкой вовсе исключать из состава этого пророчества судьбы плотского, исторического Израиля, так как пророчества произносились, прежде всего, для него (с целью его утешить), так как он, далее, служил прообразом духовного Израиля и он же, наконец, выделил из своей среды первых прозелитов христианства (12 апостолов и 70 учеников, ставших позднее апостолами).

«Господь и Искупитель твой, Святый Израилев». В Израиле обетования, в христианстве спасение, ибо «спасение от Иудеев» (Ин.4ср. 35–38). Поэтому чрезвычайно знаменательно в ст. 14 соединение характеристик Божиих Искупитель и Святый Израилев. Последнее характеристика, провозглашенная Исаией, связана неразрывно с дорогим нам именем Искупителя, Который после победы над адом и смертью заповедал своим апостолам проповедать спасение всему миру и дал верующим в Него силу – сделаться «молотилом» вселенной (см. след. стих – Властов).

Книга Притчей Соломоновых

Притч. 15:20-33, 16:1-9

Цр҃ко́внослав	Синодальный
Сы́нъ премꙋ́дръ весели́тъ ѻ҆тца̀, сы́нъ же безꙋ́менъ раздража́етъ ма́терь свою̀.	Мудрый сын радует отца, а глупый человек пренебрегает мать свою.
Несмы́сленнагѡ стєзѝ скꙋ̑дны ᲂу҆ма̀: мꙋ́жъ же разꙋ́менъ и҆справлѧ́ѧ хо́дитъ.	Глупость – радость для малоумного, а человек разумный идет прямою дорогою.
Ѿлага́ютъ помышлє́нїѧ не чтꙋ́щїи со́нмищъ: въ сердца́хъ же совѣ́тныхъ пребыва́етъ совѣ́тъ.	Без совета предприятия расстроятся, а при множестве советников они состоятся.
Не послꙋ́шаетъ ѕлы́й є҆гѡ̀, нижѐ рече́тъ поле́зно что̀ и҆ добро̀ ѻ҆́бщемꙋ.	Радость человеку в ответе уст его, и как хорошо слово вовремя!
Пꙋтїѐ живота̀ помышлє́нїѧ разꙋ́мнагѡ, да ᲂу҆клони́всѧ ѿ а҆́да спасе́тсѧ.	Путь жизни мудрого вверх, чтобы уклониться от преисподней внизу.
До́мы досади́телей разорѧ́етъ гдⷭ҇ь, ᲂу҆тверди́ же предѣ́лъ вдови́цы.	Дом надменных разорит Господь, а межу вдовы укрепит.
Ме́рзость гдⷭ҇еви по́мыслъ непра́ведный, чи́стыхъ же глаго́лы чє́стны.	Мерзость пред Господом – помышления злых, слова же непорочных угодны Ему.
Гꙋби́тъ себѐ мздои́мецъ, ненави́дѧй же дарѡ́въ прїѧ́тїѧ спасе́тсѧ: ми́лостынѧми и҆ вѣ́рами ѡ҆чища́ютсѧ грѣсѝ, стра́хомъ же гдⷭ҇нимъ ᲂу҆клонѧ́етсѧ всѧ́къ ѿ ѕла̀.	Корыстолюбивый расстроит дом свой, а ненавидящий подарки будет жить.
Сердца̀ првⷣныхъ поꙋча́ютсѧ вѣ́рѣ, ᲂу҆ста́ же нечести́выхъ ѿвѣща́ютъ ѕла̑ѧ: прїѧ́тни пред̾ гдⷭ҇емъ пꙋтїѐ мꙋже́й првⷣныхъ, и҆́миже и҆ вразѝ дрꙋ́зїе быва́ютъ.	Сердце праведного обдумывает ответ, а уста нечестивых изрыгают зло.–
	–[Приятны пред Господом пути праведных; чрез них и враги делаются друзьями.]
Дале́че ѿстои́тъ бг҃ъ ѿ нечести́выхъ, моли́твы же првⷣныхъ послꙋ́шаетъ: лꙋ́чше ма́лое прїѧ́тїе со пра́вдою, не́жели мнѡ́га жи̑та съ непра́вдою: се́рдце мꙋ́жа да мы́слитъ првⷣнаѧ, да ѿ бг҃а и҆спра́вѧтсѧ стѡпы̀ є҆гѡ̀.	Далек Господь от нечестивых, а молитву праведников слышит.
Ви́дѧщее ѻ҆́ко дѡ́браѧ весели́тъ се́рдце, сла́ва же блага́ѧ ᲂу҆тꙋчнѧ́етъ кѡ́сти.	Светлый взгляд радует сердце, добрая весть утучняет кости.
Слꙋ́шаѧй ѡ҆бличе́нїй живота̀ посредѣ̀ премꙋ́дрыхъ водвори́тсѧ.	Ухо, внимательное к учению жизни, пребывает между мудрыми.
И҆́же ѿмета́етъ наказа́нїе, ненави́дитъ себѐ: соблюда́ѧй же ѡ҆бличє́нїѧ лю́битъ свою̀ дꙋ́шꙋ.	Отвергающий наставление не радеет о своей душе; а кто внимает обличению, тот приобретает разум.
Стра́хъ гдⷭ҇ень наказа́нїе и҆ премꙋ́дрость, и҆ нача́ло сла́вы ѿвѣща́етъ є҆́й (,꙳пред̾и́детъ же смирє́ннымъ сла́ва).	Страх Господень научает мудрости, и славе предшествует смирение.
Человѣ́кꙋ предложе́нїе се́рдца: и҆ ѿ гдⷭ҇а ѿвѣ́тъ ѧ҆зы́ка.	Человеку принадлежат предположения сердца, но от Господа ответ языка.
Всѧ̑ дѣла̀ смире́ннагѡ ꙗ҆влє́нна пред̾ бг҃омъ, и҆ ᲂу҆крѣплѧ́ѧй дꙋ́хи гдⷭ҇ь.	Все пути человека чисты в его глазах, но Господь взвешивает души.
Прибли́жи ко гдⷭ҇ꙋ дѣла̀ твоѧ̑, и҆ ᲂу҆твердѧ́тсѧ помышлє́нїѧ твоѧ̑.	Предай Господу дела твои, и предприятия твои совершатся.
Всѧ̑ содѣ́ла гдⷭ҇ь себє̀ ра́ди: нечести́вїи же въ де́нь ѕо́лъ поги́бнꙋтъ.	Все сделал Господь ради Себя; и даже нечестивого блюдет на день бедствия.
Нечи́стъ пред̾ бг҃омъ всѧ́къ высокосе́рдый: въ рꙋ́кꙋ же рꙋ́цѣ влага́ѧй непра́веднѡ не ѡ҆безвини́тсѧ.	Мерзость пред Господом всякий надменный сердцем; можно поручиться, что он не останется ненаказанным. [Начало доброго пути – делать правду; это угоднее пред Богом, нежели приносить жертвы. Ищущий Господа найдет знание с правдою; истинно ищущие Его найдут мир.]
Нача́ло пꙋтѝ бла́га, є҆́же твори́ти првⷣнаѧ, прїѧ̑тна же пред̾ бг҃омъ па́че, не́жели жре́ти жє́ртвы.	Милосердием и правдою очищается грех, и страх Господень отводит от зла.
И҆ща́й гдⷭ҇а ѡ҆брѧ́щетъ ра́зꙋмъ со пра́вдою:	Когда Господу угодны пути человека, Он и врагов его примиряет с ним.
пра́вѣ же и҆́щꙋщїи є҆го̀ ѡ҆брѧ́щꙋтъ ми́ръ.	Лучше немногое с правдою, нежели множество прибытков с неправдою.
Всѧ̑ дѣла̀ гдⷭ҇нѧ со пра́вдою: храни́тсѧ же нечести́вый на де́нь ѕо́лъ.	Сердце человека обдумывает свой путь, но Господь управляет шествием его.

 

Толкование на Притч. 15:20-33, 16:1-9 профессора Александра Павловича Лопухина

Притч.15:20. Мудрый сын радует отца, а глупый человек пре­небрегает мать свою.

Притч.15:21. Глупость – радость для мало­умного, а человек ра­зу­мный идет прямою дорогою.

Притч.15:22. Без совета пред­приятия рас­строят­ся, а при множе­с­т­ве советников они состоят­ся.

Притч.15:23. Радость человеку в ответе уст его, и как хорошо слово во­время!

Притч.15:24. Путь жизни мудрого вверх, чтобы укло­ниться от пре­исподней внизу.

Притч.15:25. Дом надмен­ных разо­рит Го­с­по­дь, а межу вдовы укрепит.

Притч.15:26. Мерзость пред Го­с­по­дом – помышле­ния злых, слова же непорочных угодны Ему.

Притч.15:27. Корысто­любивый рас­стро­ит дом свой, а не­на­видящий подарки будет жить.

Притч.15:28. Сердце праведного обдумывает ответ, а уста нечестивых изрыгают зло.–

Притч.15:28a. –[Приятны пред Го­с­по­дом пути праведных; чрез них и враги делают­ся друзьями.]

Притч.15:29. Далек Го­с­по­дь от нечестивых, а молитву праведников слы­шит.

Притч.15:30. Светлый взгляд радует сердце, добрая весть утучняет кости.

Притч.15:31. Ухо, вниматель­ное к уче­нию жизни, пре­бывает между мудрыми.

Притч.15:32. Отверга­ю­щий наставле­ние не радеет о своей душе; а кто внимает обличе­нию, тот при­обретает ра­зу­м.

Притч.15:33. Страх Го­с­по­день научает мудрости, и славе пред­ше­с­т­ву­ет смире­ние.

Указывается на превосходство нравственных благ, мира и любви перед материальным довольствием, соединенным с отсутствием страха Божия и с ненавистью к ближним (ст. 16–17, сн. Пс 36.16); в связи с последним осуждается сварливость и восхваляется миролюбие (ст. 18, сн. Притч 26.21), а также показывается вред праздности и польза трудолюбия и мужества (ст. 19). Далее приводится не раз повторяемая мысль о том что дети, мудрые или неразумные – источник гордости или огорчения для своих родителей (ст. 20, сн. Притч 10.1, 17.25), указывается различие, с точки зрения целесообразности, путей мудрого и нечестивого (ст. 21), и оттеняется благотворность совета многих мудрых людей (ст. 22, сн. Притч 11.14) и сила обдуманного слова (ст. 23). Затем поведение истинного мудреца освещается высшим светом веры в загробную жизнь (ст. 24. сн. Притч 11.7, 14.32), а в самой жизни его различаются: черты внутренней его настроенности (мысли и слова, ст. 26, неподкупность, ст. 27, молитва, ст. 29, внимательность к урокам мудрости, ст. 32–32, особенно же страх Божий, ст. 33) и внешнего жизненного жребия, противоположного судьбе нечестивых (ст. 25, 27, 30).

Притч.16:1. Человеку принадлежат пред­положе­ния сердца, но от Го­с­по­да ответ языка.

Притч.16:2. Все пути человека чисты в его глазах, но Го­с­по­дь взвешивает души.

Притч.16:3. Предай Го­с­по­ду дела твои, и пред­приятия твои совершат­ся.

Ввиду несомненного факта поразительной зависимости судеб человеческих от Бога (ст. 1, сн. Иер 10.23), а также присутствия только у Бога истинной оценки действительного достоинства намерений и действий человека (ст. 2), Премудрый наставляет слушателей всецелой преданности Промыслу Божьему, обещая отсюда всякий успех предприятий (ст. 3, сн. Пс 21.9, 36.5).

Притч.16:4. Все сделал Го­с­по­дь ради Себя; и даже нечестивого блюдет на день бедствия.

Притч.16:5. Мерзость пред Го­с­по­дом всякий надмен­ный сердцем; можно по­ручиться, что он не останет­ся не­на­ка­за­н­ным. [Начало доброго пути – делать правду; это угоднее пред Богом, нежели при­носить жертвы. Ищущий Го­с­по­да найдет знание с правдою; истин­но ищущие Его найдут мир.]

Притч.16:6. Мило­сердием и правдою очищает­ся грех, и страх Го­с­по­день отводит от зла.

Притч.16:7. Когда Го­с­по­ду угодны пути человека, Он и врагов его при­миряет с ним.

Притч.16:8. Лучше немногое с правдою, нежели множе­с­т­во при­бытков с неправдою.

Притч.16:9. Сердце человека обдумывает свой путь, но Го­с­по­дь управляет ше­с­т­вием его.

Из общего положения о том, что все сотворенное Богом имеет свои цели и назначение (ст. 4), выводимые, с указанием на гибельность высокомерия (ст. 5), образ положительного благоугождения человека Богу: милосердие и правда в отношении ближних (ст. 6а), соединенные с страхом Божьим (6б), последствием чего явится мир, даже примирение враждующих (ст. 7). Затем вновь повторяется мысль о том, что жизнь и намерения человека всецело зависят от Бога (ст. 9).

Просмотры (61)